 |
"Идея возрождения православия как государственной религии и идеологии, может быть, и была бы хороша... если бы православие действительно было бы самой "правильной" религией. Православие за абсолютную истину формально признаёт Библию, но, кроме того, добавляет ещё к ней Священное предание - различные литературно-художественные источники времён Византийской империи. К православному преданию относятся такие нехристианские добавки, как иконопочитание, поклонение ангелам, культ святых, культ Богородицы, филосовско-богословские сочинения Отцов церкви, решения, принятые на вселенских соборах. И многое другое. Если Библия является книгой внутренне абсолютно непротиворечивой, то Православное предание в очень многих аспектах ей противоречит. Например, иконопочитение совершенно однозначно противоречит второй библейской заповеди "не сотвори себе кумира", да и вообще почти всё Предание находится, в противоречии с Писанием. По сути, Православие - это разновидность сектантства, как всякая секта характеризуется тем, что добавляет к Библии домыслы - какое-то своё "предание" - и ставит всё это на один уровень с Писанием. Если, например, у Православных это иконы, мощи, культ святых, ангелов и Богородицы, то, к примеру, у мормонов есть своё "предание" - книга некоего Джозефа Смита; аналогичная ситуация с мунистами, свидетелями Иеговы и прочими сектантами. То же самое относится и к католикам, "предание" которых несколько отличается от православного. От чего погибла Византия? Оттого, что сектантское мировоззрение стало государственной религией. Когда за абсолютную истину принимаются действительно истинная Библия плюс ложные предания, то и духовенство, и народ начинают больше обращать внимание только на последнее. Люди перестают искать итину там, где она действительно есть, - в Библии; как следствие этого, начинают делать всё больше и больше ошибок во всех областях жизни - от общественно-политической вплоть до бытовой, и уже после этого гибнет государство и цивилизация. Именно такой путь проделала Византия. Такой же путь проделала и Россия после того, как бездумно приняла у Византии Православие. К концу 19-го века Россия настолько утратила христианское миропонимание, что погибая, ещё и возглавила мировое атеистическое движение. Когда-то, в 16-м веке, стариц Филофей из Елизаровского монастыря высказал идею, которая стала общенациональной: "Первый и второй Рим пали, третий стоит, четвёртому не бывать". Однако, если и тогда эта мысль была оторвана от реальности, то сейчас это стало ещё более заметным. По прошествии почти 500 лет мы наблюдаем следующее, первый Рим, католический (Ватикан), стоит, а второй (Константинополь) и третий (Москва) - пали. Второй Рим пал в 1457 году - стал мусульманским, а третий пал в 1917 году - стал, того хуже, атеистическим. Наименее еретичными являются те направления в христианстве, которые признают абсолютно истинным только Писание, а не всякие сомнительные добавки. К таким направлениям относится ортодоксальный протестантизм, появившийся в Европе во время Реформации. Протестантская Реформация возникла как реакция людей, начавших читать Библию самостоятельно... "Московский Комсомолец" № от 29 мая 1997г. Дмитрий Правин.
|
 |
Российская история знает немало сект, и все они различны. Да, были и изуверы – скопцы, и были нечистые радения хлыстов. Но были и есть трезвые, работящие и честные молокане и духоборцы, сами себя считающие сектантами, были и есть староверы, которых сектантами считали и считают другие. Это они во многом строили ту самую «Россию, которую мы потеряли. Ныне же с лёгкостью необыкновенной говорят о «тоталитарных» и «деструктивных» сектах, зачисляя в них кого ни попадя. Стремление думцев показать законодательную удаль понятно, но надо подумать и о последствиях. А они будут печальными. Вместо чаемого сплочения и единения (его на Руси всегда путали с одинаковостью) вводят новые разделения. Забывают библейский принцип: «Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7гл.2ст.): если каких-то граждан государство считает второсортными, то и они относятся к государству соответственно, что не как не способствует его укреплению. Не мешает так же напомнить азбучные истины религоведения. Первая из них гласит, что злосчастные секты от гонений только укрепятся, ибо держаться исключительно противопоставлениями себя остальному миру. И чем сильнее гонения, тем сильнее желание пострадать за свою веру, пусть и ложную – такое у нас отнюдь не в новинку. Вторая истина в том, что когда традиционные религии слабеют, когда им нечего сказать людям, когда люди не идут к ним, тогда они и зовут на помощь светскую власть? (словно можно человека привести ко Христу под конвоем). И, наконец, третья истина: в сектах нет ничего такого, чего нельзя найти в «респектабельных» вероучениях. Это только наши государственные мужи уверены, что в «традиционных» религиях всё замечательно, а в сектах - всё отвратительно. Чаще всего секты обвиняют в «тоталитарности». Если под «тоталитарностью» понимать претензию на обладание всей полнотой истины, то всякая уважающая себя религия тоталитарна и иной быть не может. Если же разуметь под этим словом подавление воли человека, то оно встречается отнюдь не только в сектах: когда православный послушник идёт в духовные чада к старцу, он полностью отказывается от своей воли, и старец приобретает над ним власть, которая никакому Асахаре не снилась. «Секты представляют собой угрозу для жизни человека». Бывает. Но ведь не только секты. Возмущённые думцы пишут в письме Президенту о том, некая свидетельница Иеговы совершила попытку убить своего малолетнего сына («Российская газета», 28.12.1996). Если это так, то возмущение законодателей вполне оправдано. Но вот другой факт: молодой православный не просто пытался, а действительно убил собственную сестру и четырёхлетнего сына: показалось, что в них бес вселился («Сегодня», 23.01.1996). Никому не придёт в голову обвинять в этом Русскую Православную Церковь, а вот каких-то там «свидетелей Иеговы» - можно. «Секты разрушают семью». К сожалению, и это бывает (хотя серьёзные исследователи говорят, что разрушают они только уже разрушенные семьи: здоровой семье сектанты никак не страшны). Но только ли сектанты приносят несчастье родителям? Как отнестись к словам убитой горем матери: «Церковь просто ненавижу! Я и со мной очень много родителей, пострадавших от Русской Православной Церкви. Наших детей, наших девочек (даже и несовершеннолетних) завербовали в Ново-Тихвинский женский монастырь. Мы боимся, что их там подвергают психологической обработке, как в сектах» («Московские новости» 11-18.02.1996). Сказать ей: «Не бойтесь»? Или даже: «Радоваться надо»? Чем драма этой матери легче драмы родителей, чья дочь или сын ушли к «белым братьям»? Секты обвиняют в асоциальном поведении, в уходе (и уводе) от реальной жизни. Но позвольте: а что такое монашество, как не уход? Там асоциальность достигает вообще степеней недостижимых: есть затвор, молчальничество, отшельничество – куда уж асоциальнее: запереться, ни с кем не разговаривать! Министерство здравоохранения, опубликовавшее позорный «Информационный материал» для своих региональных органов, обнаружило в России 6000 «зарегистрированных сект» (к ним запросто отнесли всех, кроме православных). Материал этот гласит о прекращении детородных функций», как об одном из признаков опасного сектантства. Звучит страшновато, но разве не прекращают эти «функции» те же православные монашествующие? Разумеется, противозаконные деяния сект и вообще религиозных объединений надо пресекать. Но только по решению суда! Правда, ни суд, ни правоохранительные органы, ни психиатрические экспертизы у нас не блещут ни беспристрастностью, ни элементарным тактом. Это в России в 1995г. Человек был осуждён «за веру не в того Бога»; это у нас и сейчас ОМОН врывается на молитвенное собрания пятидесятников «для проверки документов»; это у нас психиатры даже выписки из Библии считают верным признаком «систематического бредового синдрома». О препятствиях, чинимых сектантам при получении разрешения на аренду, строительство молитвенных домов, проведение мероприятий, и говорить не приходится. Тут самое обычное дело – потребовать письменного согласия православного батюшки… Опасные секты в России есть. Юридическая практика свидетельствует, что самая злобная и тоталитарная из них это секта борцов с сектами. Речь не об экзальтированных домах («Какой ужас! Мальчик читает «Бхагаватгиту»!). Речь о тех, кто кормится борьбой с сектантами, кто удовлетворяет ею своё тщеславие. Это они берутся «депрограммировать» и «дезомбировать» пострадавших от сект. Неоднократно на судебных процессах было доказано: люди шли в секты по своей воли, а вот в процессе «депрограммирования» их калечили, наносили непоправимый ущерб психике несчастных, с легкостью говоря в оправдание: «А ничего нельзя было поделать – лукавый оказался слишком силён». Сто лет назад В.С.Соловьёв писал: «Принуждение вместо убеждения проистекает не от сильной веры, а от слабого ума, а иногда и от слабости самой веры или даже полного её отсутствия». В контексте обсуждения нового Закона цитата звучит пророчески. "Общая Газета " № 36 от 17 сентября 1997г. Игорь Подберезский.
|
|
Думский законопроект "О свободе совести и религиозных организациях" делит верующих даже не на два, а на три-четыре сорта: любимые, терпимые, гонимые и совсем уж невыносимые. На Руси издавна страдали "неразличением духов", и сейчас под шумок норовят протолкнуть нехитрую мысль о том, что "кроме нас - все сатанисты". В "любимые" попала только Московская Патриархия. Не случайно самая бурная отрицательная реакция последовала вовсе не от новых религиозных движений (против которых, как уверяют, и направлен закон), а от «других» православных. Это они первыми произнесли слова «религиозные гонения» и даже «новые религиозные войны». Понять их можно: если «сектанта» чиновник всё же распознать может, то прочие православные церкви (а их у нас не менее пяти) для него вроде дочерей лейтенанта Шмидта. Слово «сектант» сегодня стало ругательным, хотя сектант – такой же гражданин России, как и не сектант, и никакими законами РФ быть сектантом не запрещено.